Александр Афанасьевич Дернов родился 12 февраля 1833 года в селе Каракулино Сарапульского уезда Вятской губернии, в семье диакона. В июле 1854 года, после окончания курса Вятской духовной семинарии и принятия сана священника, он был направлен в село Пиштань (Никольское) Яранского уезда.
22-летний священник признал выбор места служения как указание Промысла Божия через волю архипастыря и отправился туда в январе 1855 года. Его душу и сердце переполняло радостно-непоколебимое чувство ответственности за выполнение завета воспитавшей его школы. Мчась в санях по заснеженным вятским просторам, он и не подозревал, что отныне вся его жизнь будет накрепко связана со служением в 3-ем благочинном округе Яранского уезда, центром которого являлась каменная Покровская церковь, построенная в 1822 году.
С первых дней службы своё высокое пастырское служение молодой священник проявлял в постоянной заботе о благоговейном отправлении богослужения с истовым выполнением всех уставных обрядностей, хотя я приходилось служить ему после ночных поездок на требы в отдаленные деревни в метель и мороз. Он всегда строго наблюдал за порядком и чистотой в храме.
С младенчества впитавший и принявший в себя свет христианской веры, он жил ею и щедро делился этим опытом. За четверть века (1859–1884 гг.) не проходило ни одного воскресного и праздничного дня, когда бы он не произносил поучения или беседы. Получив систематическое богословское образование, необходимые умения, навыки и пастырское благословение, он успешно проводил среди своей паствы духовно-просветительскую работу, проявляя интерес к душе каждого человека.
Александр Афанасьевич, как никто другой, умел почувствовать боль другого человека, как свою, поэтому стремился вовремя оказать нуждающемуся необходимую помощь. При встрече или в диалоге с человеком, через устное назидание и наставление, он умело обучал свою паству истинам православной веры, приобщая людей к христианской богоугодной жизни. Его голос всегда был осознанным откликом на чаяния своих духовных чад. Ревностно заботясь о духовном хлебе для своих пасомых, он не оставался глух к их материальным нуждам, всегда помогая им чем мог, особенно во времена неурожаев и недородов.
До открытия земских школ он устроил в своем доме школу, в которой был домашним учителем с 1861 по 1864 год. На его уроках стояла такая тишина, что можно было услышать жужжание мухи, а ученики не только внимательно слушали, но и слышали своего учителя. С 1875 года, с открытием в селе земской школы, Александр Афанасьевич долгое время состоял в ней законоучителем и радовался, когда в официальных отчетах писали: «В школу детей для обучения отдают с охотой...»
Как семьянин, он был главой многочисленной семьи. Его любимая супруга, Ольга Константиновна, родила пять сыновей: старший Афанасий умер в юношеском возрасте, Александр, Андрей, Павел, Василий и семь дочерей: Мария, Анна, Александра, Елизавета, Ольга, Валентина, Надежда. Как истинный пастырь, он стремился дать всем своим детям истинно христианское, строго церковное воспитание. Он и его супруга неуклонно и непременно требовали обязательного присутствия всех детей при всех воскресных и праздничных богослужениях, в какой бы ранний час они ни совершались, строгого соблюдения всех постов, святости праздничных дней, простоты жизни и участия в полевых и домашних хозяйственных работах.
После рождения Надежды Ольга Константиновна, поболев полтора года, скончалась. Оставшись с большой семьей, в которой на момент смерти супруги их последней дочери было всего полтора года, он безропотно понёс этот крест и не пал духом, воспитывая детей, оставшихся малолетними без матери. Несмотря на трудности, Александр Афанасьевич дал всем своим детям надлежащее образование, всех пристроил.
Представлялась ему возможность перейти в Яранский уездный собор, место более видное и выгодное в материальном отношении, но он пожелал оставаться пастырем той паствы, которая была вручена ему по рукоположению, невзирая на скудость своего обеспечения, особенно тяжелую при большой семье. Его прямой и светлый, строго христианский взгляд на жизнь, его доброе сердце, полное христианских чувств, радушное гостеприимство и хлебосольство были известны всем. Никто и никогда не слышал от него слова ропота, хотя приходилось ему отправлять на учение сразу вместе нескольких сыновей и дочерей.
Свое полувековое пастырское служение в селе отец Александр соединял с выполнением многих побочных должностей по поручению епархиального начальства и по выборам духовенства и общества. С 1870 по 1882 состоял духовным следователем по благочинию: с 1881 по 1902 год — благочинным. Прохождение в течение почти четверти века в этой должности не было заурядным. По отзывам подчиненных, он всегда стоял на страже своих обязанностей, но забывал о себе и своих правах начальника, когда кто-либо обращался к нему за советом и указанием, и всегда, как собрат по службе, был добрым руководителем. Попутно с должностью благочинного он нёс сотрудничество Вятского епархиального попечительства о бедных духовного звания.
С 1889 по 1902 год Александр Афанасьевич состоял членом Яранского уездного отделения Вятского епархиального училищного совета. С 1870–1874, 1882–1892, 1895–1901 годов был членом правления от духовенства Яранского духовного училища. Своё многолетнее прохождение в должности члена правления он нёс, живя в 12-ти верстах от города Яранска. Несмотря на это, аккуратно еженедельно ездил в город для исполнения обязанностей члена правления, входя во все нужды духовного училища. Ввиду этого на окружных училищных съездах духовенства он был избираем председателем в 1882, 1885 и 1894 годах и депутатом на этих съездах с 1874 по 1894 годах, в 1895 и 1899 годах.
Помимо этих должностей, Александр Афанасьевич с 1886 года состоял членом Миссионерского общества; с 1888 года — Братства Святителя и Чудотворца Николая; с 1894 года — членом-сотрудником Православного Императорского палестинского общества.
С 1882 по 1890 годы, кроме побочных должностей по епархиальной службе, состоял членом и гласным Яранского уездного училищного съезда, гласным Яранского уездного земства, а с 1886 по 1889 годы — членом Попечительского совета Яранской женской прогимназии.
Этот перечень должностей, пройденных в сане сельского священника, указывает на то, что он был виден начальству и обществу своими трудами на пользу св. Церкви, государства и общества. Поэтому он имел все награды и ордена, какие доступны для сельского священника до истечения пятидесятилетия службы:
Имел медали в память царствования Императоров Николая I и Александра III.
В апреле 1903 года Александр Афанасьевич по слабости оставил службу и вышел за штат, однако связи и общения со своей духовной паствой он не прерывал до конца своих дней. Часто прихожане, его духовные дети, из которых он многих крестил, венчал, принимал на исповедь, заходили к нему за добрым советом или даже с просьбой о помощи в материальной нужде, и он охотно отзывался на всё. Болезнь, полученная им при трудах пастырства, лишила его ног и приковала к одному месту. Он очень тяжело переживал то, что лишился самого важного в жизни пастыря — возможности бывать в храме за службой. Он не роптал на свою болезнь и духом присутствовал в родном храме, сидя у окна во время службы и глядя на дорогой его сердцу храм, вспоминая, как привык он с молодых лет подниматься ранним утром, чтобы прочесть утреннее правило. Он сохранил эту привычку до конца дней своих, даже когда уже не мог ходить в храм.
В феврале 1905 года, по выходе за штат, Александр Афанасьевич скромно праздновал пятидесятилетний юбилей служения в сане священника. Его многочисленные родные и знакомые радушно приветствовали его в этот знаменательный день. На закате дней своих Александр Афанасьевич не раз видел в своём гнезде всех слетавшихся к нему детей и внуков и своими старческими руками ласкал их на своих коленях. Убеленный сединами, как патриарх, он сидел в эти счастливые для него минуты в кругу своей многочисленой семьи, детей и внуков. Эта умилительная картина запечатлена на семейной фотографии, сделанной яранским фотографом Якимовым в 1900 году. Священники, крестьяне, гимназисты, учителя — человек шестьдесят, плечом к плечу, не заслоняя русского простора за собой.
Кончина отца Александра тихо последовала 14 января 1908 года в 9 часов вечера. Ко дню его погребения в село Пиштань собрались почти все его дети, для чего погребение было назначено на 19 января. Вынос тела из дома был совершен 18 января в 12 часов дня, и тотчас в храме была отправлена великая панихида. Вечером же в этот день в 6 часов, при красном благовесте, было совершено все последование парастаса. Литургию в день погребения в 9 часов утра совершили 7 иереев, а отпевание 18-го — 18, имея во главе такого редкого в селе сонма священников предстоятеля сына почившего, митрофорного протоиерея Александра Александровича Дернова, настоятеля Петербургского Петропавловского придворного собора. Умилительный чин священнического погребения был совершен без всяких пропусков, и большая часть песнопений пелась всеми священниками. Храм был полон молящихся, прихожан храма, духовных чад усопшего. На литургии и во время отпевания некоторыми из священников были сказаны слова и речи, ярко характеризовавшие духовный облик усопшего как пастыря доброго.
После отпевания гроб с останками почившего был поднят священниками и при умилительном пении ирмосов великого канона вынесен из храма. Торжественная печальная процессия направилась кругом храма к дому усопшего, где была совершена заупокойная лития, а затем к месту вечного покоя почившего — за алтарем храма, в котором он служил столько лет, и к месту, указанному им при жизни — рядом с могилой супруги его. Гроб с прахом после литии был опущен в могилу, и земля приняла его в свои недра.
Храм Покрова Пресвятой Богородицы. Село Пиштань (Никола), 1900 г.
Сошел в могилу патриарх и по годам, и по жизни, и по внешности, истинный Первостоятель Яранского края, духовный отец, великий и в смиренной доле своей, стяжавший славное имя далеко-далеко за пределами своей родины: ибо много епископов и архиепископов знало покойного. Над свежей могилой проливались не слезы беспросветной печали и скорби, а слезы умиления и благодарности Господу за эту славно прошедшую свое земное поприще жизнь, угасшую, как погасает тихий летний вечер, чтобы проснуться уже в «невечернем дни» Христова Царствия…
«Умер он, служитель Слова, право правивший слово своего высокого служения, твердый и непоколебимый в вере в Господа без отравы и без соблазнов последних дней. Твердый настолько, что вдохнул и заразил этой верой и паству свою, и присных своих, которые тоже славно сияют, радуя взирающих на них.
Он недаром прожил свою жизнь. Он потрудился для славы Церкви Христовой, перенеся в вертограде Божием «тяготу дне и вар» своей жизни. Он послужил и для ближних своих. Он пас свое стадо непостыдно. Он непостыдно создал и свою домашнюю Церковь, наделив ее членов светлым умом, твердой волей, добрым, отзывчивым сердцем.
И умер он, как пшеница созрелая, вовремя пожатая в своем родном гнезде, в нескольких саженях от храма, где возносил свой дух в надзвездные обители к Престолу Бога, в доме, где он испытал так много чистых радостей и утех с неизменными спутниками земной жизни — печалями». (Из письма преподавателя Литовской духовной семинарии Поликарпа Петровича Кедрова, яранца родом, хорошо знавшего почившего, к сыну почившего, протоиерею Александру Александровичу Дернову).
Педагогическую династию Дерновых продолжили дети, внуки, правнуки, праправнуки Александра Афанасьевича. Священнический род Дерновых, духовно крепкий, целостный, хранивший в себе всё лучшее, что было и есть в вятском человеке, стал значимым примером в деле служения на благо Отечества не только в вятской истории, но и в российской. Так, история самой обычной семьи, каких в России в XIX и XX веках было великое множество, стала неповторимой и особенной.
Александр — заведующий придворным духовенством, законоучитель царской семьи, член Синода, настоятель главных храмов России — Петропавловского, Успенского, Спасского. Город Санкт-Петербург.
Андрей — священник Успенского собора, законоучитель города Яранска.
Мария — в замужестве за протоиереем Вятского Александро-Невского собора Владимиром Дрягиным.
Анна — в замужестве за диаконом с. Пиштани Виталием Шевелёвым.
Александра — воспитательница в Вятском епархиальном женском училище.
Павел — настоятель Рождество-Богородичной церкви, законоучитель женской гимназии, член Сарапульского Вознесенского братства, Братства святителя Николая, член Миссионерского общества, корреспондент Вятских епархиальных ведомостей. Город Елабуга Вятской губернии.
Василий — личный дворянин, почетный гражданин города, служащий Яранского земства.
Елизавета — в замужестве за надзирателем в Вятском земском приюте Сергием Феофилактовым.
Ольга — помощница учительницы в Вятском земском училище.
Валентина — учительница в Никольском земском училище.
Надежда — в замужестве за священником Екатеринославской губернии города Александровска Феодосием Ивановым.
Некролог Вятка Типография и хромолитография Шкляевой (бывшая Момшеева, Куклина и Красовского). 1908 Перепечатано из № 10 «Вятских епархиальных ведомостей» за 1908 г. Вятка. Типо-литография М.М. Шкляевой. Копия. Переписал с типографского подлинника праправнук Александра Афанасьевича Дернова Григорий Дернов (г. Алматы, Казахстан). 22 мая 2001 года.
Протопресвитер Александр Александрович Дернов (1857–1923), заведующий придворным духовенством, член Святейшего Синода, блистательный публицист, литератор и педагог, щедрый благотворитель, неутомимый труженик на ниве православной трезвости, духовник особ Императорской Фамилии и простых рабочих. По свидетельству дореволюционной православной петербургской газеты «Колокол», о. Александр Дернов был «одним из благоговейнейших, честнейших и авторитетнейших пастырей столицы». До конца своих дней любимый петербуржцами батюшка оставался преданным Церкви, Царю и Отечеству. Он, будучи родом из вятского села Пиштани Яранского уезда, восшёл на самый верх иерархии, стал ключевой фигурой XX века, общался с государем, был настоятелем самого главного в империи Петропавловского собора.
Павел Александрович Дернов (1870–1918) в возрасте 24 лет успешно заканчивает Казанскую духовную академию. После получения степени Кандидата Богословия направлен в Елабугу, где был определен на должность законоучителя Елабужского реального училища. В 1894 году рукоположен в сан иерея и определен к Елабужскому Спасскому собору, став его последним настоятелем. В 1894 году он был определён на должность настоятеля Рождество-Богородичной церкви при городской гимназии. В этом гимназическом храме прошли все годы служения отца Павла Дернова. Священник Дернов не стремился к церковной карьере и всю свою жизнь прослужил в небольшом гимназическом храме. При этом он пользовался заслуженным уважением среди духовенства и прихожан, большую часть которых составляли гимназисты и ученики реального училища. Павел Александрович был разносторонне развитым человеком. Кроме Закона Божия, он читал гимназисткам курс русской литературы. Его любовь к русскому слову, к русской литературе была общеизвестна. Отец Павел обладал удивительными ораторскими способностями, редким даром слова и убеждения. Священнослужитель, проповедник, писатель, корреспондент «Вятских епархиальных ведомостей», неутомимый труженик в области просвещения, священник Павел Дернов искренне пытался взращивать во вверенных ему учебных заведениях принципы христианской нравственности.
В 1903 г. о. Павел Дернов написал книгу «Исторические записки о состоянии Елабужского реального училища за 25 лет его существования (1897–1903 гг.)». Не обошёл стороной историю Елабужского края. При описании разного рода экскурсий, которые носили не только учебно-воспитательный, но и научный характер, он останавливается на описании местности, окружающей город, соснового леса, Чертова городища, химических заводов Ушковых в Бондюге. Павел Александрович занимался медициной, был гомеопат-любитель. С детства приученный к садоводству и огородничеству, много времени и трудов посвящал выращиванию яблок в собственном саду. В январе 1918 г., после захвата Елабуги карательным отрядом Е. Колчина, в городе начался настоящий террор, и отца Павла Дернова закололи штыками, а потом средь бела дня расстреляли трёх его сыновей: 20-летнего Бориса, 18-летнего Григория и 17-летнего Семёна. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви за границей, прошедший в 1981 году, утвердил к церковному почитанию список новомучеников и исповедников российских, среди которых был пресвитер Павел Дернов. Так имя Павла Дернова вернулось к нам через «летейски воды» советского забвения.