Меня поражает искреннее недоверие знакомых, когда они спрашивают нечто вроде: «Откуда этот автор появился — Андрей Колчин?», а я им отвечаю, что автор он наш, местный. Еще так спрашивают: «Кто это у вас за Колчина пишет»? Отвечаю: «Сам Колчин и пишет, трудится за себя». А бывает, возмущаются: «Ах, это перепечатка...» Ну, создалось же в яраничах такое представление, будто в родной среде не может появиться ничего достойного в области литературы! А вот, нате вам!
Может быть, его еще не успели полюбить и признать как автора (три рассказа, стихотворение под псевдонимом «Инкогнито», опубликованные в районной газете и в альманахе «Провинция», — не так и много. А сегодня мы знакомим читателя с его стихами), но оценить все же сумели. Кто как. Одни заявляют: «Молодец!». Другие — «Чего это он там пишет?». Оценки краткие и скромные. Да вы ведь еще с Андреем совершенно не знакомы!
Он — за рабочим столом. Конечно, не писательским... Обычный стол–верстак, где в беспорядке разбросаны детали к всяким электротехническим штучкам. Дымится паяльник. Андрей оказывается способным работать руками и вести беседу на тему собственного литературного творчества одновременно. Смутно припоминаю из школьного курса истории, что многие из великих мира сего так тоже могли.
Светлые волосы стянуты резинкой в «косичку». Металлическая оправа очков... Вот, пожалуй, и все «особые» приметы. В остальном — парень как парень: молодой, симпатичный, вежливый, скромный... Склонный к философии (говорит: «Помогает жить»). Взгляд открытый. Глаза с огоньком некоторого задора. Язык без костей...
— Андрей, а тебя не спрашивают: «О чем это ты написал?»
— Да я вообще сделал вывод, что тем, кому за тридцать, непонятны мои рассказы. По крайней мере, несколько человек так и заявили. Я другого, собственно, не ждал. Рассчитываю на узкий круг воспринимающих. На молодежь в основном. Для прочих все, что пишу, — просто сказка, если уж не вовсе бессмыслица. На мой взгляд, это даже не рассказы... Литературные образы не стремлюсь создавать.
— То есть, может быть, главное не то, кто и что в твоих рассказах делает, а что за этими действиями стоит.
— Свои первые рассказы я создавал чисто от скуки (их практически никто до сих пор не читал). Интересно было, как в игре: создаешь героев, сам управляешь их судьбой... Последние рассказы имеют определенные задачи и цели. Они — программы, пытающиеся донести до подсознания человека нечто существенное. Сейчас это уже не забава.
— Не страшно, сознавая это, писать? Такая ответственность...
— Неосознанно мы ведь все равно влияем на человека. Но лучше, когда сознаешь, на что ты влияешь? У врачей, вмешивающихся в работу человеческого организма, существует клятва Гиппократа. У пишущих такой клятвы нет. Но ведь существует этика. И потом, чистой информации в своих рассказах я не даю. Рассказ рассчитан на восприятие подсознания читателя. Человек способен сам делать выводы. Это предопределено. Поэтому рассказы в виде сказок. А «сказка ложь, да в ней намек»... Намек, заметьте, а не прямое указание.
— Это все сейчас. А когда были первые опыты? В школе?
— Нет! И сказал бы кто мне тогда, что буду писать — не поверил бы. Я в школе даже стихов не писал, не говоря уж о рассказах. Техника больше занимала... Все началось гораздо позже.
Я не знаю, как другие начинают рассказы писать. Стихи — это понятно, ведь там на бумагу выносишь то, что чувствуешь. Легко, особенно, когда вокруг все такое зеленое, такое красивое. А первый рассказ? Может быть, причина в самолюбии: гордость появляется, что ты вот тоже так можешь...
— И сколько времени это у тебя длится?
— Семь лет писал стихи. Около двух — рассказы... Это часть моей жизни. Человек что-то по крупицам собирает. Это — как сбор кубиков в детстве: тебе их кто-то дает, ты собираешь, не ведая, какая картинка получится. Чем больше кубиков, тем яснее вырисовывается картинка.
Вся жизнь для меня — сбор этих кубиков. И когда кубиков много, понимаешь, для чего ты в этой жизни существуешь.
— Но ведь общение с читателем уже исключает то, что ты все это делаешь только для себя.
— Да, то есть стремление поделиться. Донести свой кубик до людей.
— И то, что несешь, уж никак не назовешь случайным.
— Случайных вещей в мире нет. И кажущийся хаос есть ни что иное, как строго спланированное событие.
— Можно подпись поставить? А.Колчин. Из философского наследия.
— Что ж, формулировка полностью моя. Хотя это не открытие, конечно.
|
Детство, как праздник, Осталось лишь в памяти Доброй счастливой чертой. Юность крылатая С ветром повенчана, Словно цветок полевой. Зрелые годы Заполнены поиском, Целью из лучших идей. И незаметно Остались последние В жизни лишь несколько дней. И на исходе великого таинства — Чистая совесть У новых дверей. Нет ощущения страха и холода. Чистое сердце, Без тяжких камней. |
|
На берегу пустынном, диком, Среди угрюмо-черных скал, Затерян черный старый замок, Легенд и слухов пьедестал. Здесь стены помнят жуткий голос И тайны черных королей. Здесь, словно призрак, ходит ночью Старик — последний чародей. Он зажигает ночью свечи, И тени пляшут в тишине, И колдовские злые сети Он ставит молча в темноте. Но в полночь свечи все погасли По воле злого колдуна. Все подчинились черной власти, И не погасла лишь одна. На старом каменном камине, Наперекор зловещей тьме, Она сгорает яркой точкой, И каплет воск назло судьбе. И свет свечи — частицы солнца — На время побеждает ночь. И колдовство над ним бессильно... Но тает воск — и силы прочь. |
|
Как снег, безмолвно тает календарь. Прошедших дней записаны страницы. Кому же сердце распахнет алтарь, Кто примет бег безумной колесницы? Судьбой ли предначертано искать, Предсказано ли верить и скитаться? Быть может, ты прочтешь мою тетрадь... Немногим в ней под силу разобраться. Прости меня. Конечно же, смешно, Наивно — мы ведь даже не знакомы. Увы! Я знаю только лишь одно — Что мы душой познали чувство комы. |
|
Все создается только здесь, В трехмерном комплексе страданий. Через пустую эту взвесь Проходит истина познаний. Калейдоскоп мирских забот Лишь отражает суть явлений. Но в жизни все наоборот, Все через призму искажений. Чем больше знаешь, тем трудней. Но раз дают, то значит — спросят. Не избегай судьбы своей И принимай все, что приносят. Но парадокс опять же в том, Что многократность отражений, И неизвестно что потом... Лишь в сердце ключ для размышлений. |
|
Соединяя порванные узы, Мы очищаем храм от искушений И, оставляя грешные обузы, Рождаемся для истинных стремлений. Единожды увидев этот свет, Нам открывается ларец противоречий, И в заблуждениях скрывается ответ Естественных и ложных красноречий. Спокойствие — в смирении страстей. И сила избранных накладывает бремя. Любовь и разум — ключ для всех дверей. Алтарь апостолов указывает время. |
|
Мы выбираем этот путь, Таящий множество загадок, Осознавая эту суть, Что мир опасности несладок. Всему на свете есть цена, А сила знаний так коварна. И в лабиринте цель одна, А искушений власть угарна. Всем, кто испил из чаши зла, — Освободитесь от эмоций! Чтобы не сжечь души дотла, Откройте сердцу карту лоций. |
|
Из красивых магических слов Свито кружево желтой луны. Так написаны сотни стихов, Но они никому не нужны. Сердце глупое просто измучено Соловьиною песней ночной. Все непонято и незамечено Ни одной равнодушной звездой. И кружат мотыльками над лампою В полутьме искры радужных снов. Я так верю, я знаю, я чувствую — Не написано лучших стихов. |